А.Донских «Старые добрые песни «Дос-Мукасана»»

Верно, только Всевышний ведает, сколько счастливых браков было заключено под знаменитый гимн молодоженов «Той жыры». Без малого вот уже лет тридцать звучит он наравне с маршем Мендельсона на свадьбах. А теперь песня «Той жыры», правда по иному случаю, прозвучала в редакционной гостиной «Казправды». Как молодо – будто и не было трех десятков лет – сливались голоса Досыма Сулеева, Мурата Кусаинова, Бахытжана Джумадилова, Мейрбека Молдабекова, и так же озорно звучал возглас-одобрение Шарипа Омарова «Эй,жарайсын  жiгiттер!». «Это единственное соло Шарипа Омаровича в нашем репертуаре, – весело подтрунивали «Досы» – это именно они собрались «однажды 30 лет спустя» предновогодним вечером в редакции. «Но, когда Шарип ушел из ансамбля, никто так и не сумел его заменить», – уже на полном серьезе заметили наши гости все до единого- из первого состава легендарного «Дос-Мукасана». Каким бы кратким ни было соло Шарипа Омарова, песня «Той жыры», написанная, между прочим, Досымом Сулеевым к свадьбе Мурата Кусаинова, стала визитной карточкой «Досов».

Пока компартия не признала, партком дрожал

Они охотно погрузились в свои студенческие шестидесятые-семидесятые. Унося за собой и нас.

И в моем далеком совхозе «Западный», что в теперь уже бывшей Тургайской области, на школьном вечере крутили новую пластинку. Самопальная, сделанная в какой-то алматинской будке-студии (о таких уже давно забыли), для нас она была бесценной. Были такие пластинки, смеются «Досы», на «ребрах-ребрышках» писали. И пояснили – на старых рентгеновских снимках. Винила-то не хватало. На «ребрах» или нет, но та песня, кажется, это была «Кудаша», стала у нас на долгую зиму, как теперь говорят, хитом. Но сколь кустарна была пластинка, столь же самодельны были и инструменты «Досов». «Мы подсоединяли гитары к старым радиоприемникам (благо все были «технарями»), создавали свои электроинструменты, – вспоминают артисты. – Что это была за «музыка!» Все хрипело, дребезжало. Купить, достать электрические музыкальные инструменты было практически невозможно, потому что они были под таким же запретом, как рок, «Биттлз», Высоцкий. Электрогитара сама по себе уже была пропагандой западного искусства. А это вам не шутки».

Всех их свела судьба в один год на одном факультете – автоматики и вычислительной техники Казахского политехнического института. Наверное, это была судьба, размышляет вслух Мейрбек Молдабеков, ныне директор Национального аэрокосмического агентства республики, награжденный в эти дни, к слову, орденом «Қурмет». Был большой конкурс и высокий проходной бал. И всем им, «родившимся не на асфальте» (горожанином был толькоБахытжан), а в далеких селах, пришлось вначале доказать свое право учиться на таком престижном факультете. Спелись они уже после первого курса -на традиционных сельхозработах. Образования музыкального не имели, гитару прежде только видели и в руки взяли впервые там же.

Душа просила песен. Песнями и решили завоевать и сердца девушек сперва из своего общежития, затем из соседнего. Вначале пели известные песни на свой лад. Потом взялись за фольклор. В те годы казахская народная песня звучала традиционно – под домбру, народные инструменты, Они решились петь их под гитару. Фольклор – хорошо, думал, поди, какой-нибудь партийный функционер, но гитара … Ох уж эта гитара – сколько партийных сердец она к инфаркту подводила.

– И что, не было партийной заангажированности? – поинтересовались мы. – В те годы столько студенческих ансамблей возникало, увлечение гитарой, «Биттлз» было повальным. Но подняться и достичь ваших высот никому не удалось.

 

– Мы очень тяжело пробивались, – вспоминает то время Досым Сулеев, первый руководитель ансамбля (первый слог в названии ансамбля – от него), а теперь директор административного департамента Министерства образования, культуры и здравоохранения. – Когда мы впервые вышли на институтскую сцену – по просьбе зрителей, – ректорат и партком зал покинули. Они боялись – вызовут в горком или повыше и скажут: вы там сидели, слушали! Но нас признало студенчество, затем комсомол, и партии некуда было деваться. А вот когда и партия признала, то партком нами гордиться стал. Говорили: «Дос-Мукасан» – это гордость политеха. Нас и в горком вызывали, уговаривали сменить название. Ну что за имя – «Дос-Мукасан»? Есть же красивые слова. А мы, как дети, уперлись: нет, и все – нас под этим именем молодежь знает.

Сейчас, с высоты прожитых лет, прорыв «Дос-Мукасана» на эстраду расценивается как революция и в музыке, и в общественном сознании.

Кто – по головам, кто – по блату, «Дocы» – по «ре6рышкам»

Это было бы слишком просто – только петь под гитару народные песни. Наверное, ни взлета, ни успеха бы не было, а о студенческом ансамбле, как одном из многих, забыли бы, если бы «Дос-Мукасан» этим и ограничился. Может быть, и были у «Доса» инструменты примитивные, но музыка, песни примитивными не были никогда. Потому и разлетелись они по всему Казахстану на «пластинках-ребрышках». Ансамбль быстро прошел этап перепевок советских шлягеров. Они поняли: чтобы стать «музыкальным событием», иметь свое лицо – надо искать что-то новое. Они, как все, слушали «Битлз», но в ритмах, в мелодиях ливерпульской четверки услышали главное – народные мотивы, песни, баллады, сохраняемые не одним поколением, но исполненные современным музыкальным языком. «Досы», выросшие на народных песнях, впитавшие их, пошли тем же путем, и их бережная аранжировка, может быть, интуитивная, вывела казахские народные песни на эстраду. Они стали раскладывать песни на голоса. После того как исполнили народную песню на шесть голосов, профессура схватилась за голову: нельзя так петь казахские песни, не было в казахской степи двухголосая, многоголосья. Им говорили: вы нарушаете музыкальный строй, музыкальные традиции. Уже позже, в Америке, на своих триумфальных многомесячных гастролях именно многоголосьем они покорили привередливую публику Нового Света. Но еще раньше они сразили организаторов этого круиза, которые, услышав «Досов», сняли с выступления американский коллектив – слишком он проигрывал. «Дос-Мукасан» исполнял тогда не только казахскую музыку, но и русскую, английскую. И объездил с этим репертуаром полмира. А на родине ансамбль в один голос стали называть казахским «Битлз». Это означало, что студенческий, самодеятельный коллектив стал профессиональным/

 

Не липу липой прикрывали

Вот вопрос: а где эта гpaнь между профессионалами и самодеятельностью?

Сами «Досы» смеются, что она была определена справкой, выданной им спешно накануне всесоюзного конкурса артистов эстрады в Минске. Конкурс был для профессионалов, а «Дос-Мукасан», гремевший в Казахстане, все еще пребывал в статусе самодеятельного коллектива. Благодаря «липовой» справке они выступили в числе профессионалов. И их признали профессионалы: ансамбль стал лауреатом. Пусть формально та справка была «липой», но их музыка липой не была.

Почему нас сравнивали «Битлз»? – и сейчас задаются вопросом «Досы». Ответов много: такой же дерзкий прорыв на сцену, бережное отношение и любовь к народной музыке, революционная новизна … Словом, «Дос-Мукасан», как и «Битлз», соединил традиции с новыми веяниями. Сами досмукасановцы убеждены, что самым важным сходством является то, что они открыли дорогу другим казахстанским ансамблям. «А может, просто в волну попали», – скромничают гости.

Но был у «Дос-Мукасана» и другой рубеж – 1974 год, когда им всем пришлось решать судьбу ансамбля и каждому – собственную. Из залаполитеха, где они закрылись, каждый вышел на свою жизненную дорогу.

Академики

Первым, еще в 1972 году, уехал в аспирантуру Московского авиационного института Мейрбек Молдабеков, учившийся на Ленинскую стипендию (тогда самую престижную). И уже по этой авиационной лестнице, не очень легкой, он поднимался к своим высотам. Судьба распорядилась так, что в самый драматический период истории суверенного Казахстана он оказался на Байконуре. Испытатели покидали космодром, контейнерные были забиты собранным в дорогу скарбом, дома зияли выбитыми глазницами окон, в зиму город вошел без газа, без света, без тепла, без власти. И, может быть, когда-нибудь Мейрбек Молдабекович расскажет, чего стоило ему и его казахстанским и российским коллегам удержать на высоте эту гордость бывшего Союза.

.. Спустя год и Досым Сулеев, которого ни в какую не хотел отпускать ректор (слишком был популярен ансамбль), поступил в аспирантуру Московского института стали и сплавов. С тех пор от учебных заведений он так и не оторвался – преподавал, воспитывал, Сейчас он работает в министерстве, которое сам называет министерством социального развития. А еще мечтает: собраться бы, да все реформы не отпускают. Что поделаешь, живем в эпоху перемен.

До 74-го продержался в ансамбле Шарип Омаров, хотя уже был секретарем горкома комсомола. Но его вызвали старшие товарищи-коммунисты. И сказали со всей товарищеской прямотой: хватит лидеру молодежи и к тому же члену бюро горкома партии, «дрыгаться на сцене» – надо руководить молодежью.

У Мурата Кусаинова к тому времени была готова кандидатская диссертация по автоматике производственных процессов, но музыка победила. Он оставил преподавание в институте и поступил в консерваторию им. Курмангазы, в класс композитора Газизы Жубановой. Технического образования для музыки мало, решил Мурат, возглавивший в 1974 году теперь уже профессиональный, перешедший под крыло Казгосфилармонии «Дос-Мукасан». Сейчас он подсчитал, что в общей сложности проучился 28 лет. На днях Мурат Кусаинов отметил свое пятидесятилетие и тридцатилетие творческой деятельности. Ему, заслуженному артисту республики, присвоено звание члена-корреспондента Казахстанской академии творчества. Он и сейчас профессионально занимается музыкой, открыл студию «Ауен».

К профессорским званиям пришли и Досым Сулеев, и Мейрбек Молдабеков, являющийся к тому же членом-респондентом Академии наук, академиком Инженерной академии республики. И они не единственные. Как утверждает досмукасановская статистика, из ансамбля вышло пять профессоров, четыре кандидата наук. Только нет в этом списке Бахытжана Джумадилова. А ведь «академиком», и даже дважды «академиком» первым стал он! Дело в том, что у «Досов» было правило – троечников в ансамбль не брать. Но Бахытжан – веселый человек, автор многих стихов и песен, любимец зрителей – был неисправим. Это его прозвали «мистер Кудаша» за ту народную песню, которую он принес в ансамбль. Он учился, как смеются наши гости, без единой четверки. В лучшем случае – на тройки. В худшем – «академ». За время их учебы случилось их два и несколько отчислений-восстановлений за неуспеваемость. Поэтому, когда Бахытжан возносился, его возвращали на землю одним словом – «академик». Его «Досы» перетянули из ансамбля КазГУ, заявив строго: где учишься – там и пой. Политех он так и не закончил, но «Дос-Мукасану» не изменил. И в тот грустный день 1974 года вместе Муратом ушел в профессиональные музыканты. Десять лет был с ансамблем, закончил КазГУ, но филологический факультет. Сейчас пишет хорошие стихи, рассказы, статьи и замечательные картины. Он попробовал себя в бизнесе, работал за границей. И даже с подачи Димаша Ахмедовича Кунаева побыл чиновником. Когда в Алматы строился Центральный концертный зал, Кунаев (как известно, такие стройки он лично контролировал) полушутя спрашивал у сопровождавшего его на стройплощадку Бахытжана: ну что, «Дос-Мукасан», нравится? Будешь директором! И вед, стал Бахытжан директором ЦКЗ. Теперь же, спустя 15 лет, Бахытжан вернулся к музыке, открыл свой мастер-класс, пишет песни. И несколько новых из алматинского цикла он исполнил на встрече в редакции.

Новые песни придумала жизнь. Только не надо цензуру вводить!

А вот вопрос о современной песне, которую «Дос-Мукасан» бы хотел исполнить, застал их врасплох. Хотели бы петь свои старые песни. А из новых – песни Мурата и Бахытжана. И дело не в неприятии современных диско-ритмов. И не в возрасте «Досов». Есть и хорошие песни, и хорошие певцы, считают мэтры. Молодежи нравятся – можно выплеснуть энергию. И это тоже надо. Под наши песни танцевали, напомнили «Досы», а ведь прежде под те же песни никто не танцевал. Но очень жаль, что ушла с эстрады хорошая песенная поэзия, а в примитивных стишках и смысл примитивен. Нет слова. Нет мысли. Нет бардов. Еще хуже то, что раскрученные певцы застывают в своем развитии. Почему не гремят лауреаты различных конкурсов? Наверное, ответ прост: у большинства из них нет музыкального образования, базы. Под базой гости понимают народную музыку, которая должна сопровождать человека с детства, и классическую. Поколение, воспитанное только на примитивной музыке, песнях, рождает новое, еще менее разборчивое. Происходит деградация вкуса. И что еще более тревожно – национальный музыкальный фонд уменьшается. Как выработать критерии оценки современной музыки? И хотя о вкусах не спорят, один критерий – профессионализм, его считают они все-таки наиболее объективным.

Но при этом ни в коем случае не должно 6ьпь возврата к худсоветам, к цензуре – единодушны «Досы». Другое дело, что на радио, телевидении, на танцевальной площадке должны быть компетентные режиссеры, ди-джеи, а на конкурсах –  профессиональное жюри, тогда ситуация постепенно выправится. Обращается же молодежь сейчас к музыке своих родителей и прародителей и выбирает из нее все лучшее. И не только философским законом развития общества по спирали объясняется это явление, но и тем, что истинное, талантливое искусство не умирает. И через годы, десятилетия возвращается к людям.

… Теперь понятно, почему нынче все чаще звучат старые добрые песни «Дос-Мукасана».

г. Алматы

 

С «Дос-Мукасаном» пели

и беседовали сотрудники

«Казправды».

Материал подготовлен

Алевтиной ДОНСКИХ.

Шаржи

Николая ВЕРЕВОЧКИНА

Эпиграммы

Александра ТАРАКАНОВА